СТИХОТВОРЕНИЯ- ДИМЫ

---

Играл волшебный человек

На скрипке маленькой и глупой,

Но что ж он по столу ей лупит,

Он просит: выпишите чек!

Бедняга потерял смычок,

А без смычка ну что за скрипка.

Скажу я прямо - очень хлипко

Играть на скрипке без смычка,

Когда ты не собрат сверчка.

Пусть он великий человек,

Пусть даже он игрок волшебный,

Но он не подавал прошений,

И нет надежды на успех.

Все ходит он по коридорам,

А там ему: "Мы ни при чем,

Играйте солнечным лучом".

А он не говорит в ответ,

Что вот луча как раз и нет.

---

Менуэт

На желтой сцене грустный свет,

Скрипач играет менуэт,

Не претендуя на цветы,

И что ему до темноты?

Мы рядом - только, и всего.

Мы рядом - слышим ли его?

Поймем ли мы, поет о чем

Смычок мерцающим огнем.

Очнется тут один из нас,

Чтоб озноб радости не гас,

Он улыбнется всем светло,

И не поймет его никто.

Серьезно спросят: "Почему?"

Но так положено ему,

Светло и горько жить, не зная,

Что держит небо он над нами.

---

Дождь

Я наблюдаю в окно дождь,

Я заморочен биением луж.

На поверхности луж дрожь,

От капель, что пляшут

естественнее,

Чем танцовщицы в Мулен-Руж.

Мне не о чем думать кроме дождя,

Но я очнусь, наверное, чуть погодя,

Ведь не такой уж я пьяный еж,

Чтобы часами

сидеть и

смотреть на дождь.

А дождь сквозь окно наблюдает за мной,

Ему непонятно, кто я такой,

Мы смотрим друг в друга,

как будто в самих себя,

Дождь скоро закончится,

И может быть,

вместе с ним

и я.

---

Снег

Вечер, падает снег,

На фонари и асфальт, на людей и собак.

Кто ты? Меня просто нет,

Ты лучше смотри, как падает белый снег.

Свет - продолжение дня,

Желтых окон домов из бежевых стен.

Плачь, что слышишь меня.

Стой и смотри, как падает белый снег.

Что будет, хочу я узнать,

И не ясна ладонь, хоть и звезды пророчат успех.

Не бойся, а пытайся назвать

вечер, когда падает белый снег.

---

Цветок

Я лежу под цветком,

Я ни с кем не знаком,

Я просто читаю.

Герой ищет секрет -

Сто страниц и семь лет,

Как проснуться счастливым.

И находит его,

А он только всего,

Чтоб вообще не проснуться.

И летят облака,

А на каждом строка этой книги.

О мой тонкий цветок,

Я б сорвать тебя мог,

Если был бы побольше,

Был бы больше тебя, голова до дождя,

Только хочется плакать, очень хочется плакать.

Вот и все!

---

Флейтист уронил флейту,

На тротуар флейту,

И не заметил пропажи, дальше пошел.

На флейте играла лужа,

Качая обрывки фетра,

Шляпы упавшей с крыши дома под номером пять.

Со скрипом отворилась дверь.

Сейчас апрель,

Уже трава, но есть еще и лужи,

И можно рифмовать к нему свирель,

Но только мне свирели не послушны.

А что апрель - он то же, что и март,

Он тоже ветром крутит наугад,

Если ветер северный в окно,

Холодно бывает часто, но…

Флейтист уронил флейту,

На тротуар флейту,

И не заметил пропажи, дальше пошел.

А флейту поднимет кто-то,

Не видевший в жизни флейт,

И может быть очень просто

Он гаммой украсит ветер,

А в луже качнется небо,

Он дальше пойдет, а в след апрель улыбнется, верьте.

Апрель улыбнется, верьте!

---

Еврей

Жил был еврей,

Ну обычный и привычный еврей,

Да таких полно кругом,

Раппопорт или Гордон,

Лицом неба серей,

Ну еврей!

Ничего он не умел,

Ни ремёсел и ни дел,

Он не знал, но играл,

Так, что каждый подпевал,

И под скрипку танцевал.

Он играл.

Только грянула война,

Тут евреям грош цена,

Всех евреев на тот свет,

Им на этом места нет,

И нет места никому,

Ни тебе и не ему.

Его взяли в третий день,

Как легла на город тень,

Его долго били там,

Но не били по рукам:

И у газовых печей,

Тоже любят скрипачей.

Вот их вывели на плац,

Рассчитали всех на раз,

И сказал тогда палач:

"Ты играй, скрипач".

И похлопал по плечу,

Будто дружен скрипачу.

Что поделать, он играл.

Тот под скрипку убивал.

Было очень весело,

Как евреев вешали.

А на скрипке он бренчал -

Фрейлехс-радость и печаль.

Быстро время пролетело

И шеренга поредела.

Немец скрипачу кричал,

Чтоб тот музыку кончал.

Только он не замечал,

Ничего не замечал.

Словно смерть свою забыл,

Скрипач музыку творил,

Точно музыка одна

Защитить его могла.

Его били по рукам

И никто тут не играл.

---

Плоть

Моя душа вселилась в чье-то тело,

Моя звезда сгорела на ветру,

Моя планета, милая Венера,

Мне изменила рано поутру.

И я лежу холодный, сытый, вечный,

Нагой, на простыне, под простыней,

И можно много думать, только нечем,

Что, наконец, я стал самим собой.

Ура!!! Теперь мне ничего не нужно.

Нет обонянья, зрения и слуха.

Моя душа попрыгает по лужам,

А я блажен, поскольку нищий духом.

---

Молитва

В двух милях от родной земли

Корабль встречал рассвет.

Под штилем паруса легли,

А ветра нет и нет.

А до земли подать рукой,

Но после стольких лет

Разлуки с милою землей -

Все ветра нет и нет.

Застыло небо и вода

И чайки на воде,

А Солнце - яркая звезда

Уже дарила день.

А что им день, когда года

В разлуке пролегли,

Но головы пьянит всегда

Дурман родной земли.

Упали на колени все,

Воздели руки вверх,

Туда где Солнца шар висел

И свет Луны померк:

О, боже, ветра нам пошли,

Попутного в корму,

Того, с которым вместе шли

И верили ему.

А верно глас услышан их,

И в брызгах пенных волн

Вперед понесся статный бриг,

Порывами влеком.

Но черти знали ремесло,

А ветер бурей стал,

Корабль в щепки разнесло

Среди прибрежных скал.

И стала зеркалом вода,

А небо - голубым,

И жен никто не повидал,

И дома не побыл.

Не мне молитву их допеть,

Не мне судить их смерть,

Но надо вам в виду иметь,

Что можно потерпеть.

---

Пьеро

И плавает душистый черный вечер На серебристом море,

У берега страны, Где мой друг рисует кошек.

Когда в день заколдованный и ленивый

Рвутся тучи кусками ржаного хлеба,

Поливать дождем холмы и равнину,

Ты ищешь небо, ты ищешь небо.

Такое огромное, синее, жгучее,

Оно отдает себя не считая,

И многие походя, вовсе не мучаясь,

Небо хватают, небо хватают.

А что ему будет, ему то не страшно,

Туманы и смог разгоняет ветер,

И все наши двери с засовами нашими

Срывает с петель, срывает с петель.

Зябко ёжится месяц бедный,

Где-то звезды, а где-то крыша,

Сладко лежа в чужой передней

Слышать, как в кухне скребутся мыши.

Белила, румяна для жалкой улыбки,

Дешевых куплетов смешные размеры,

А то, что ты бредишь тональностью зыбкой,

Никто не поверит, никто не поверит.

Лентяй, говорят, и для дела помеха,

Болезненный, вялый, снежинкой растаешь,

Да лучший твой друг задохнётся от смеха,

Когда бы сказать ему, что ты летаешь.

А синяя жилка дрожит на виске,

В прокуренной комнате душно и слепо,

В засиженном мухами потолке,

Ты ищешь небо, ты ищешь небо.

И даже в солнечный день и покой,

Когда облака ослепительно белы,

А небо - пожалуйста - трогай рукой,

Ты ищешь небо, ты ищешь небо.

---

Ностальгия

Трава не в полроста, трава в полботинка,

Заморыш, и шаткое небо стенает

Дождем, я не знаю, я просто тростинка,

Обломанной ветки на смятое знамя.

А дождик все шепчет так внятно и чётко,

Ты знаешь, ты будешь, да сбудешься в вечном,

Но щелкают капли костяшками чёток,

И все, что я знаю, становится не к чему.

Ищи и обрящешь, обрящешь, закончишь,

Да святится имя и золотом фреска,

И снова и снова, чего же ты хочешь,

И стоит ли мессы и стоит ли месса.

Как пусто и мерзко, а вокруг расцветает,

Зеленое тянется неосторожно,

А свечка в ладонях как в оттепель тает,

И гаснет - её донести невозможно!

Шатает, а шаг - равен поту и боли,

Ну кто вы, зачем вы, кому вы на свете?

Не просыпаетесь, душу не колет,

Спите спокойно, молюсь за вас, спите.

Боже? Да есть ты? А есть - также внемли!

Канистра бензина, что чаша причастья!

Хватило бы счастья любить эту землю,

Хватило бы счастья, хватило бы счастья.

---

Цифра

Я просто цифра, разве не похоже?

Моя душа сочится через кожу,

Интуитивно и не зная шифра,

Я сам ещё не понял, что я цифра.

Вся суть моя означена природой,

Стремленья ограничены породой,

А продвиженье, как кабина лифта,

Зависит от того, какая цифра.

Мне б стать другим, мечтается, однако,

Я как солдат, поставленный у флага,

Здесь совершать могу лишь то и это,

А на другое не найти ответа.

А можно ль стать другим и быть собою,

Играя в прятки с собственной судьбою,

Сменив лицо, но оставаясь тенью

Того, чем тут являюсь каждый день я.

Я просто цифра, разве не понятно.

Вы тоже - что ж Вам это неприятно.

В моих речах не видите Вы смысла?

Какая Вы не развитая цифра!

---

Меняются два цвета,

Две половинки жизни.

Так скованы, так спеты.

Из их немой любви

Рождаются планеты,

И вечности, и листья,

Кружащие от неба,

Касаются земли.

---

Фургончик

Я Арлекино, ты Пьеро,

Фургон качается в пути,

Со шляпы сорвано перо

И с песней по ветру летит.

Мы вместе пляшем и поём,

Хохочем вместе и грустим,

И в целом свете наш фургон,

Наверное, такой один.

Голос жизни, голос сердца

Улетает в поднебесье,

И никто догнать не в силах,

В золотую клетку втиснуть.

Он вернется - не зовите,

Он придет к тому, кто знает:

Сердца малая обитель

Целый мир в себе вмещает.

И пускай ни что не вечно,

И пускай за Солнцем слякоть,

Наши песни смехом лечат,

Наши песни учат плакать.

В путь - сонаты и сонеты,

Мир Флоренций и Верон.

Все идут по белу свету

Арлекино и Пьеро!

Он хмурит брови, добрый мир,

Не поддающийся на лесть,

Ночь лезет в окна рваных дыр,

Где теплится благая весть.

Стекают капли по спине,

Обсушит Солнце погодя,

А куклы пляшут на стене,

Под скрип колёс и шум дождя.

Оп-ля! - и занавес открыт,

Что ж пол слезами не полит?

Всё Федра бедная твердит:

"О Ипполит, о Ипполит".

И датской песенки слова

Уносит речка, и порой

Все возвращается сполна -

Ты Арлекино, я Пьеро.

---

Канатоходцы

Посмеяться над шутами

Захотели вы сеньоры,

Что же, смейтесь над шутами,

Как же можно без потех.

Позабыв хоть на мгновенье

Увлечения и ссоры,

Вы во власти песни нашей,

Бросьте медь, купите смех.

Посмотрите, посмотрите,

Мы вам созданы на радость,

Посмотрите, посмотрите,

Ведь без вас мы ни к чему.

Посмотрите, посмотрите,

Как мы ходим по канату,

Всё мы ходим по канату,

Как прикованы к нему.

И в веселье ты рассмейся,

И в несчастье ты рассмейся,

Будет плохо - ты рассмейся,

Отгони улыбкой грусть.

Кони цокают подковой,

Что кибитки нету новой,

А кибитки нету новой -

Рассмеемся - ну и пусть.

Циркачи и музыканты,

Чудаки, комедианты,

Жизнь легка навеселе.

Тем и нищи, чем богаты,

Вечно бродим по канату,

Кто не ходит по канату,

Остаётся на земле.

Голубое небо тускло,

Море синее свинцово,

А когда восходит Солнце,

Кто расскажет, что заря?

Чтобы это не случилось,

Мы и пляшем, Ваша милость,

Под гитару и под дудку

Лихо вертится Земля.

---

Клоун

Арены желтый круг,

Он твой давнишний друг,

Твой зритель, твой суд.

А ты людей смешил,

Да потому и жил,

Ты клоун, ты шут.

Как оборвался смех,

Громадный был успех,

Оваций гул,

Никто не замечал,

Что ты еще не встал,

Как будто ты устал, уснул.

Где смех, там и слёзы, не правда ли?

А музыка весело падала,

Ей словно казалось -

Не будет конца веселью!

Грустно, грустно, печальный образ - Клоун не дышит,

А музыка брызжет.

Полно, полно, что за несчастье -

С застывшими лицами домой возвращаться,

И кто-то в восьмом ряду засмеялся.

Вот ты прищурил глаз

И растянул в улыбке рот,

И кувырнулся пару раз,

Туда - сюда, наоборот.

И вздох по залу пролетел,

А ты ведь этого хотел,

Что б улыбались все равно,

Ведь в цирке так заведено!!

Ты в зеркало смотрел,

Растер на щеках мел,

Немного алой краской подвёл рот.

Потом надел парик,

Сел на диван и сник,

Но в зал пора, а зал - он смеха ждет.

И поднял палочки дирижер,

Раздалась звонкая трель,

Шут улыбнулся, расставшись тут

С усталостью своей,

А смех оборвался, и верь не верь,

Упала на шёлк рука,

И ссыпались кудри на барьер

Рыжего парика.

Где смех там и слезы, не правда ли?

---

Любовь

Ну куда ты, ну куда ты,

Голос сел, охрип, простужен,

Через час твоя посадка -

Отлетающие души,

Сам едва я понимаю

(Как порог переступаешь),

Что сейчас тебя теряю,

Как мороженое таешь.

Ах, Рахиль, ах, Рахиль, ты забыла песни детства,

Имена наши мелками на обшарпанной стене.

Ах, Рахиль, ах, Рахиль, никуда тебе не деться,

Только что мне в этом проку, будешь помнить обо мне.

Это горе мое шепчет,

Шепот в сумерках растает,

Обниму тебя за плечи.

Птицы тоже улетают,

Так гортанно и печально,

Ты исчезнешь в синем небе,

Отвечай мне, отвечай мне,

Отзовись мне, отзовись мне.

---

Давно бы так, забросить крылья за плечо

и улетать.

Там хорошо, там дышат лёгкие не воздухом, а светом,

Но держит жизнь, она для неба тяжела,

ну хоть ты плачь.

Вот я живу, а тот последний миг

еще не ведом,

Сто грамм мечты, чужой стакан

и без закуски впопыхах,

Чудак, напиться тем, чего и так

ты вечный пленник.

Мой лучший друг - цветами небо

белыми растёт - то облака.

И тают одуванчики дождем,

когда приходит время.

Из рваных туч, из рваных туч

бывает так порой,

Взорвется синим Солнце неземное,

И так зовет, но с губ сухих немой

Мой крик к звезде, плывущей

надо мною.

Ну, вот и всё - прощать, смеяться, жить и ждать,

Но от чего душа так одинока,

Пока ещё мне не дано узнать,

Я мотыльком стучаться буду в окна.

---

Поэтам не привыкать

Воевать,

Ведь все они солдаты

Батальона цветущих вишен.

А мы уши затыкаем ватой,

Мы не хотим слышать.

А их души вибрируют в такт

Нашей боли,

Им больнее во сто крат

И сердце колет.

И поэтому, не почему другому,

Они пишут словами

И лепестками,

Белыми и нежными

( Их листаем небрежно мы ).

Они взлетают вверх

снежинками,

Но не холодными, а горячими,

Сердце ведь горячее...

А мы их не замечаем,

Но иногда вдыхаем

В момент печали,

( Не замечая )

Огонь мальчишеской мечты:

Тревожно-белые цветы.

---